Ярославская область: Тутаев

На слух кажется, что это такое прекрасное старое русское имя — город Тутаев. Ощущениям в данном случае верить нельзя: старинность названия — такая же семантическая иллюзия, как Загорск. Тутаев — всего лишь фамилия революционного героя, присвоенная городу в 1918 году. История с переименованием вполне типична для тех героических времен — в день первой годовщины революции в городе Романове-Борисоглебске собрались члены партийных организаций и стали решать, какое бы новое имя подарить городу за радость праздника. Рассматривались варианты: Ленинск, Разин, Володарск, Коммунар-Спартак и Тутаевск-Луначарск. Выбрали последнее, но год спустя «ради удобства телеграфных сношений» сократили до Тутаева. И вот это уже была явная ошибка, потому что двойное историческое имя города — не филологический выпендреж, а прямое отражение его необычного устройства.

Сначала, в середине XIV века, на левом берегу Волги возник город Романов, основанный одноименным князем Романом Ярославским. Легенду о другом основателе, князе Романе Углицком, породили угличские краеведы в XVIII веке и она (как и положено легендам) привирает, делая Романов лет на шестьдесят древнее.

Спустя столетие на противоположном берегу появилась преуспевающая Борисоглебская слобода, к XVII веку разжившаяся роскошным каменным Воскресенским собором, а при Екатерине Великой получившая городской статус. И лишь указом 1822 года оба города были объединены в единую административную единицу — Романов-Борисоглебск. Они и теперь существуют вполне автономно, потому что моста меж ними не было и нет. Но имя — общее, и барышни в кассе ярославского автовокзала ленятся переспрашивать у приезжих «чайников», какой из Тутаевых их интересует, а продают тот билет, что с краю.

Летом это, может быть, и не большая проблема — через Волгу ходит паром. Но зимой с берега на берег не перейти никак — из-за периодических спусков воды Рыбинским водохранилищем лед вскрывается, образуя острые торосы, не подвластные ни лыжам, ни аэросаням. Страдают не только нерадивые туристы, но и жители — многие ездят на работу с одного берега на другой через Ярославль или Рыбинск, не менее двух часов в одну сторону.

Одно время город чуть было не стал мусульманским центром России — Иван Грозный сгоряча отдал Романов во владение татарским мурзам, и в какой-то момент минаретов здесь стало не меньше, чем колоколен. Однако Екатерина Великая положила решительный конец этому произволу и сейчас всё выглядит в высшей степени православно. Старая, романовская, половина города вытянута вдоль Волги на два с половиной километра, над берегом расставлены церкви, примерно через каждые 400 метров, примерно одного жанра и роста.

На Борисоглебской стороне, словно противовес, стоит монументальный Воскресенский собор (1670-е годы, знаменит узорочным декором фасадов, сказочными фресками ярославских мастеров и трехметровой иконой Спаса Всемилостивого, возможно, XV века). Немного левее, если смотреть от реки, стоит Благовещенская церковь 1660 года. Маленькая, единственная бесстолпная церковь в Тутаеве, она сильно пострадала в советское время и только недавно, после ремонта, заняла свое место в панораме тутаевских церквей. В общем, оба берега прекрасно дополняют друг друга.

Главный храм Романова — Крестовоздвиженский собор (1658) — стоит в кольце высоких земляных валов. Это и есть место древнего города, помнящее польско-литовские штурмы. Но с реки собор почти незаметен за деревьями, так что визитной карточкой левого берега является красно-белая Казанская церковь, стоящая на очень живописном мысу. Выше нее — центральная площадь с пожарной каланчой (Ленина, бывшая Торговая).

Меж романовских колоколен пролегают улицы с весьма качественными каменными особняками XVIII–XIX веков. Как мы уже знаем, в Тутаеве очень любят что-нибудь переименовывать — на табличках с названиями улиц указаны и прежние, по три-четыре вариации. Но сам город мало изменился с «до семнадцатого года». В смысле, не особо прибавилось новостроек — хотя в сравнении с пестрыми кустодиевскими пейзажами (здесь написано два полотна из провинциального цикла) заметно изрядное запустение. Многие замечательные особняки заброшены, включая старейший дом города — так называемый Соляной амбар петровской поры (в углу площади Ленина).

Большинство производств Тутаева свернулись в 1990-е, молодежь, как водится, разъехалась по крупным городам. На пустынной окраине к нам подошла разговорчивая бабушка, которая кратко и ясно разъяснила суть проблемы: вот если бы вы читали правильные книги, то понимали бы, что надо не репортажики писать, а рыдать и каяться, потому что Апокалипсис начался в день взрыва Чернобыльского реактора и теперь лавины не остановить. Придет китаец, все огнем пожжет, Москва и Питер сквозь землю провалятся, а наши тутаевские избушки, глядишь, и выстоят.

Очевидно, эти правильные книжки имеют хождение и в столице, потому что изрядную часть дворов скупили под дачи ушлые москвичи. Зимой — тишь да гладь, летом наступает некоторое оживление, стали открываться симпатичные частные гостиницы и даже дома творчества. Так что сказала бабушка надвое, нет ли — это мы еще посмотрим.

ВАЖНО

И это действительно важно: зимой, прежде чем отправиться в Тутаев из (например) Ярославля, основательно поинтересуйтесь, в какой из двух Тутаевых вам нужно. До левобережной части, которая бывший Романов с церквями и купеческими особняками, идет автобус Ярославль — Тутаев. Время в пути — около часа. В бывший Борисоглебск, который на правом берегу реки, идет автобус Ярославль — Рыбинск. Ценой ошибки будет куча потерянного времени и нервов: придется возвращаться в Ярославль и садиться на нужный автобус.

В судоходный сезон (как правило, с мая по октябрь) отсутствие моста между Тутаевыми уже не так важно: два берега Волги связывает паромная переправа.

МЕСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Недалеко от Тутаева, на трассе Москва — Ярославль в поселке Никульское находится музей «Космос». Его экспозиции посвящены В.В. Терешковой, уроженке Тутаевского района Ярославской области.

Что привезти из Тутаева

Тутаев славится производимой здесь одеждой из овечьей шерсти, колокольчиками и традиционным сыром. Многие хвалят местный квас.

ИСТОРИЯ

Жители борисоглебской стороны уверяют, что первое поселение на месте Тутаева — деревня, позже ставшая их слободой, была основана еще жителями Ярославля, которые бежали в глухие леса от татарского нашествия. Это, конечно, легенда — зато позволяющая им считать свою сторону старше романовской. На самом деле город был основан при князе Романе, сыне Василия Давыдовича Ярославского и внуке Ивана Калиты. В 1345 году он получил от отца эти места в удел, и приличная крепость понадобилась Роману, чтобы выглядеть не хуже двух других братьев — у тех уже были Ярославль и Молога. Через некоторое время у перевоза на другом берегу Волги возникла и Борисоглебская слобода, жители которой специализировались на рыбной ловле.

В середине XV века великая княгиня Мария Ярославна, жена Василия Темного, выкупила Романов у князя Михаила Деева — правнука Романа Васильевича — и включила в свой личный удел, куда входили и Ростов с Нерехтой. В 1463 году по ее приказу в городе укрепили острог. 800-метровый вал, хоть и оплывший от времени, и сегодня четко различим, а вот глубоких рвов вокруг него и стен на его вершине давно нет.

В 1472 году Мария отдала Романов своему сыну, князю Андрею Большому, обиженному тем, что его старший брат Иван III не поделился с ним лишившимся хозяина Дмитровым. Отношения братьев, однако, так и остались напряженными: Андрей строил в своем удельном Угличе роскошные каменные храмы и далеко идущие планы, но все кончилось вероломным арестом прямо на праздничном пиру у старшего брата, изъятием вотчин и смертью в московской тюрьме. А Романов перешел в великокняжеское владение. К Дворцовому приказу была приписана и Борисоглебская слобода.

Царь Иван Грозный останавливался в Романове, когда ездил на богомолья в любимый им Кирилло-Белозерский монастырь. В 1563 году Иван Васильевич отдал Романов в наместничество ногайским мурзам, выехавшим из орды на службу к московскому царю. Потомок разорившего Русь Едигея, сын Юсуф-мурзы (а значит, брат знаменитой казанской царицы Сююмбике), Иль-мурза с племянниками получил от царя город на Волге и право на доходы с него. Его родственники и их многочисленные люди поселились в Романове, а также в Романовском уезде. Непоместившиеся устроились и в соседних уездах — Ростовском и Ярославском. В Романове сложилось двоевластие: татар судил представитель мурзы, русских — воевода, а в случае споров между татарами и русскими устраивался «смесной суд». Примерно такое положение сохранялось почти два века.

Во времена Смуты Романов дважды был захвачен поляками, однако в 1611 году интервенты были изгнаны, а романовские ратники вошли в состав ополченцев из Ярославля и его окрестностей, дружина которых принимала участие в освобождении Москвы. С середины XVII века московская власть начинает давить на романовских татар, вынуждая креститься. В конце правления Алексей Михайловича потомки Иль-мурзы приняли православие и покинули Романов — это предки князей Юсуповых, владельцев Юсуповских палат в Москве, Юсуповского дворца на Мойке и подмосковного Архангельского.

Сохранивших же верность исламу татарских аристократов вместе с окружением по царскому указу 1683–84 года выселили в образованную в Костроме татарскую слободу. Туда же уже при Екатерине II отправили из уездных сел и деревень последних романовских татар. И в качестве памяти о татарском Романове до наших дней остались только овцы знаменитой романовской породы, приспособившиеся к жизни в снежном и прохладном Нечерноземье.

Возможно, именно с длительным пребыванием в иноверном окружении оказалась связана небывалая стойкость жителей Романова в вопросах чистоты веры. Романовский священник Лазарь, сподвижник Аввакума, написал пламенные сочинения в защиту старой веры против новшеств патриарха Никона, а также не прекращал выступать против этого публично, хотя ему (исторический факт) дважды отрезали язык и один раз отрубили руку. Все кончилось ссылкой в Сибирь, а затем — сожжением заживо вместе с протопопом Аввакумом в 1682 году в далеком Пустозерске. Оставшиеся без своего учителя романовцы, однако, стойко придерживались старого обряда. Инок Евфросин, неодобрительно относившийся к такого рода настроениям, писал в конце XVII века, что весь Романов готов в огонь за старую веру. Даже городские детишки будто бы лепетали: «Пойдем в огонь, на том свете рубахи будут золотые, сапоги красные, меду, орехов и яблок довольно, пожжемся сами, но антихристу не поклонимся». И православные церкви содержались на пожертвования богатых купцов-староверов — ведь там хранились почитаемые святыни дониконовского письма, в том числе — знаменитый романовский Спас, на празднование которого в город съезжалась вся Волга.

Старообрядчество легло в основу другой местной достопримечательности — прекрасных икон «романовских писем». Тонкая и изящная, с точным письмом, позолотой и непременно мастерской выделкой доски, романовская иконопись стала продолжением прекратившей существовать ярославской школы, этаким неожиданным пост-барокко конца XVIII — первой половины XIХ века, украсившим православные храмы Ярославля и Рыбинска.

В 1777 году Борисоглебская и Ямская слобода объединены, получив название Борисоглебск, который до 1796 года даже побыл центром одноименного уезда. В следующем году утверждены городские гербы Романова и Борисоглебска, а в 1784 году — составлены и утверждены их «регулярные» планы. В 1822 году городки были объединены, образовав единый Романов-Борисоглебск, разделенный Волгой. Помимо многочисленных фотографий начала позапрошлого века, образ города сохранился на нескольких работах певца волжского купеческого быта Бориса Кустодиева, ярких и звучных.

Имя Тутаев городок получил в самом начале Гражданской войны. Вернувшийся с войны сын батрака Илья Тутаев записался в сформированный в городе красноармейский отряд. Отряд на пароходе «Товарищ Крестьянин» отправился 10 июля 1918 года на подавление Ярославского восстания, но в силу своей малочисленности — 25 человек — разумные романовцы предпочли не ввязываться в драку в центре города, а лучше проверить ночью богатые дачи в окрестностях. На даче профессора архитектуры Михаила Зацепина оказался его брат — выпускник Сельскохозяйственного института Никита с молодой женой. Увидев ночью вооруженных людей, он начал отстреливаться. Пуля сразила Тутаева, после чего остальные романовцы убежали обратно на пароход и вернулись в родной город. Советская власть Романова-Борисоглебска сочла этот подвиг достойным увековечения.